Сказки Рики-тян

Немножко псевдо анимешного бреда.

Страшная сказка

Марк никогда не любил шумные сборища. Дискотеки, школьные вечера, после - студенческие сборы, и пьянки в клубах. Все это, вызывало у него лишь глухую тоску, и безмерное раздражение. Может потому, что он был изгоем. А может, потому, что он не видел во всем этом смысла. Вот и сейчас, находясь на рабочем корпоративе, Марк едва сдерживался, чтобы не уснуть и не опозориться перед коллегами. Достав из кармана пачку сигарет, и неуверенно кивнув директору, во главе стола, он вышел на улицу. Голова сразу прояснилась, и, щелкнув зажигалкой, он закурил
-Комбанва, (Добрый вечер – яп.) Марк-кун – раздавшийся прямо над ухом голос, заставил парня нервно вздрогнуть
-Рика-тян, я же просил не появляться так внезапно – Марк полуобернулся, уже прекрасно зная, кого увидит. Маленькая и хрупкая внешне, Рика, тем не менее, как будто светилась изнутри, какой-то чуждой, не здешней силой. Огромные, зеленые глаза посмотрели на него с хитрым прищуром из-под старой, карнавальной маски, а затем, показав язык, Рика бросилась ему на шею, весело смеясь.
-Бака, (Дурак – яп.) Бака, Бака! – Рика снова засмеялась, и, отпустив Марка, отошла на шаг назад, чуть присев в легком реверансе – Ну, как тебе мое новое платье?
Платье оказалось действительно очень красивым. Выполненное в псевдо викторианском стиле и достигающее колен, в сочетании с усыпанной изумрудами старой маской, и огромной копной ярко-алых волос, оно смотрелось не просто вызывающе, но даже кричаще. В который уже раз, при виде ее очередного наряда, Марк не смог сдержать улыбки, чуть качая головой
-Дурочка, тебе же заметить могут
-Бака – повторила Рика уже чуть обиженно – Ты же прекрасно знаешь, что видеть меня можешь только ты, и только когда я этого захочу! А ведь напросишься однажды! Возьму и не захочу!
Маска полетела на асфальт, и Рика обиженно выпятив губки, отвернулась. Тяжело вздохнув, Марк лишь развел руками. С ней всегда было нелегко. Капризная малышка Рика-тян, его вечный спутник с шестнадцати лет, она была с ним уже так долго, что он, и упомнить не мог. И уж тем более не представлял жизнь без нее. Чуть отойдя, Марк виновато склонил голову, и примиряющим тоном спросил:
-Может, расскажешь что-нибудь?
Рика чуть повернула голову, продолжая играть неприступность. Но затем, поняв, что времени у них не так и много, все-таки развернулась, и уселась на возникший, словно из воздуха высокий, резной трон. На всякий случай, оглядев задний двор компании, и убедившись, что никто их не видит Марк сел рядом, на старый полу сломанный ящик, нисколько не заботясь о чистоте дорогих брюк. Истории Рики-тян стоили того.
-Когда-то, в давнее время, когда люди еще не умели работать с техникой, жили два брата. Старший был самоуверенным и наглым, но в тоже время добрым малым. Младший же любил природу и птиц, всегда помогал нуждающимся в беде и шел с улыбкой по миру. Их мать – прекрасная и добрая женщина очень любила сыновей. И растила по мере сил пока страшная болезнь не пришла в их город. Братья не были медиками и помогали, чем могли, постоянно были в городе. Может поэтому, они не заметили болезнь, что ударила в самое сердце, подкосив и их мать…
-Подожди, подожди, я же знаю эту историю! Потом они пытались воскресить свою мать, и в итоге младший потерял тело, а старший руку и ногу, однако смог вернуть душу брата и вселить ее в старый доспех…
-Бака! – Рика почти закричала и несильно ударила Марка, по голове заставляя замолчать – Никогда не перебивай меня! Ничего ты не знаешь
-Гомэн (Прости – яп.) – Марк поднял руки, признавая неправоту. – Я слушаю дальше
-То, то же. Ну, так вот. Их мать подкосила болезнь, вскоре унесшая ее жизнь. Братья долго горевали – старший молча, младший открыто. Но долго так продолжаться не могло…
Привычный серый мир вдруг задрожал и подернулся рябью. Глубоко вздохнув, Марк на мгновение закрыл глаза. А когда открыл, перед ним простирался уже совсем иной мир. Сухой моросящий дождь ударил в лицо, а раскат грома едва не оглушил, заставляя чуть присесть и сощуриться от вспышки молнии. Они были здесь. Молча стоящие над могилой матери. Старшему едва стукнуло шестнадцать. Младшему едва ли двенадцать. Он заплакал тихонько:
-Брат, пойдем домой мне холодно
Старший промолчал. Он долго молчал, гладя на свежевыструганный, могильный крест, и лишь затем замедленно произнес:
-Маму нужно вернуть.
-Брат, но как? Ты же знаешь что это невозможно!
-Наш отец был алхимиком. Алхимия почти всесильна! Мы должны начать изучать ее и там обязательно найдем способ вернуть маму!
Изображение смазалось, и перед глазами Марка пронеслись сотни картин, будто снятые с полотен чужой жизни. Корпеющие над пыльными облаченными в толстую кожу томами братья. Городской чиновник, стучащий в их дверь, предлагая места алхимиков при дворе. Девушка старшего, проклинающая его имя, и уходящая в ночь. Они отдали все и том числе самих себя на поиски. Пока не нашли старый отцовский дневник надежно укрытый в письменном столе.
-Брат это невозможно! Нет не такой ценой!
-Но это вполне логично. Как же я раньше не понял? Плоть от плоти, кровь от крови, равноценный обмен. Конечно же!
-Но ведь у нас никого нет брат.… Никаких родственников, которые смогли бы стать… материалом для возвращения мамы. Только мы с тобой… Брат! Брат что ты делаешь?!
Марк отвернулся. Его затошнило от ужасной сцены братоубийства. Безумие, горящее в глазах старшего, каленым огнем прожгло душу и едва не оборвало связь с картиной. Леденящие кровь подробности алхимического ритуала, что провел старший не запечатлелись в его памяти столь богомерзкими и отвратными они были. Лишь по истончающемуся каналу связи долетел тонкий, уставший и счастливый голос:
-Мама! Мама ты вернулась
И протяжный, веющий могильным холодом, в ответ:
-Что ты сделал с моим сыном чудовище?!
-Мама! Мама это же я! Нет! Нет, мама, что ты делаешь?! АААААА!
Отвратительный хруст, прервал, начавшийся было захлебывающийся ужасом крик, и сам едва не закричав, Марк вернулся в реальность, тяжело дыша и намертво зажав давно потухшую в руках сигарету. Рики-тян здесь уже давно не было. Лишь будто на мгновение перед его взором промелькнули сочувствующие зеленые глаза. Марк встал и оправил рубашку. Тяжело дыша, открыл дверь и вернулся на корпоратив. Рика-тян не всегда рассказывала то, что хотела изначально. В этот раз история закончилась так только лишь из-за его нетерпеливости. Той самой, что подтолкнула брата пойти на брата, не дочитав дневник до конца. До тех самых строк, где убитый горем отец умолял свою жену сжечь этот дневник, вспоминая об их первых близняшках-дочерях.

Сказка об одиночестве

В этот день Марку было особенно грустно. Может потому, что очередное свидание с треском провалилось. А может, потому, что очередной день рождения он встретил в полном одиночестве. Задумчиво почесав трехдневную щетину, он вздохнул и пошел бриться. Холодная вода из-под крана несколько освежила горящее после бритья лицо, и чуть приободрившись, Марк направился на кухню заваривать кофе. Там его уже ждала Рика. Загадочно улыбнувшись, она не дала ему сказать и слова, и чуть привстав со стула, поцеловала в щеку. Марк лишь глупо и благодарно улыбнулся в ответ, даже не зная, что сказать
-Онии-тян (Братик – яп.) с днем рождения!
-Оригато (Спасибо – яп.) Рика-тян. Рад, что хоть ты меня не забываешь
-Они-тян не говори глупостей – Рика надула губки, и чуть пришлепнула его по плечу, наигранно изображая обиду - Я тебе даже подарок припасла!
-Подарок? – Марк удивленно приподнял брови. До этого он ни разу не получал что-то из рук Рики.
-Подарок – Рика чуть прищелкнула пальцами и на столе возникли две ажурные чашечки с бодрящим кофе – Садись. Сегодня у меня для тебя особая сказка
Марк послушно сел и взял в руки кофе. Это действительно было хорошим подарком – мятущее и тоскующее в одиночестве сердце жаждало отвлечься от печальных мыслей
-Жизнь не баловала его с рождения. Да что там говорить он и родился то среди трупов. Проезжающий мимо отряд наемников забрал его прямо из холодных рук умершей матери. Так была определенна его судьба. С самого детства взращенный в отряде воинов он и сам должен был стать одним из них. В двенадцать он пережил первый штурм и убил первого врага. В семнадцать стал десятником. Жизнь не баловала его, но подарила двух замечательных друзей – хлипкого телом, но могучего разумом друга, и гибкой непреклонной подругой. Они росли все вместе, и не было для них лучшего времяпрепровождения, чем веселиться втроем.
Привычный мир вновь задрожал, подернувшись пеленой, и Марк увидел их уже своими глазами. В воистину темный момент их бытия. Два лучших друга схлестнулись из-за девушки. Они оба понимали, кто победит, но дрались изо всех сил – каждый за свою любовь отчаянно и страшно. И она не могла разнять их. Воин победил, но сохранил жизнь поверженному и… ушел. Ушел, понимая, что теперь она никогда не будет с ним. Серый шерстяной плащ опустился на поникшие плечи, и холодный шепот дождя укрыл следы уходящего в ночь. Холодный ветер ударил в лицо и Марк почувствовал тоже, что и одинокий воин. Холодное и пронзающее насквозь одиночество. Страшную боль утерянной дружбы и порушенной веры в бытие. Он не возвращался три дня. Столь трудно было сделать это, несмотря на то, что иной жизни он и не знал и не мог узнать. Его ждал отряд. Воины верные его слову. Но страшнее всего было, то, что ждало его по возвращению.
Наемники живут по закону волчьей стаи. Слабый должен быть уничтожен. Все-то время, что его не было воины, издевались над поверженным другом. Не убивали, ожидая возвращения командира, но истязали, как могли, выкручивая руки и ноги вырывая жилы и ногти. Потерявшие в хмельном угаре всякий контроль и память о том, что когда то сами же и растили паренька они могли лишь гнусно смеяться и продолжать пытку. Девушку же попытавшуюся спасти его заковали в цепи и изнасиловали, причислив к рабыням и перестав считать частью отряда. Ярости воина не было предела. Огромный двуручный меч до этого терзавший лишь тела врагов в ту ночь поднялся на тех, кого он считал семьей. И мало найдется подобных героев – израненный, но не сломленный он убил две дюжины наемников и скрылся с телом друга на плече и освобожденной девушкой бегущей рядом.
Марк открыл глаза и наконец-то выдохнул. Ослепительно улыбнувшись, Рика-тян кивнула ему и медленно растаяла в воздух, оставив после себя лишь сладковато-горький запах какао. Он улыбнулся, чуть отхлебнув из чашки, и посмотрел в потолок про себя благодаря Рику за подобную историю. Что бы то ни было в жизни всегда можно исправить. И верные друзья всегда придут на помощь, прогоняя боль, страх, и одиночество. Нужно лишь сделать шаг к ним на встречу.
-Алло, Серега? Привет, это я, Марк.

Сказка о смерти

Прошла неделя. Всего неделя. Марку было тоскливо. Черный груз утраты и боли, повис на сердце мешком, полным отчаяния. Неделю назад он похоронил любимую бабушку. Пожилая ветеранка войны она до самого конца не сдавалась смерти, была бодрой и милой, готовой вечно помочь и выслушать. К таким, смерть приходит незаметно, и очень быстро. Так, что не успеваешь поверить в случившееся. И уж тем более осознать.
На этот раз Рика появилась с тихим шелестом, принеся с собой запахи дождя и осени. Сегодня она одела достаточно скромное, темное платье, маленькие туфельки, и длинные, до локтей перчатки. Волосы оказались черными. Забранные в скромную прическу, они были настолько мягкими и пушистыми на вид, что Марку неожиданно захотелось их погладить.
-Здравствуй, Марк-сан (сан – уважительное или официальное обращение. Применимо к незнакомым, или старшим по возрасту людям.) – Рика как всегда очень хорошо почувствовала его настроение и даже не попыталась пошутить как обычно, понимая застрявшее в сердце горе.
-Охайо (Общая форма приветствия – яп.), Рика-тян. Не переживай, со мной все будет в порядке. Просто, нужно какое-то время…
-Я знаю, Марк – голос Рики вдруг стал еще суше и официальнее, внешне почти невесомая девочка порхнула за стол и, закинув ногу за ногу, села на стул, выжидающе смотря на Марка. Словно проговорив безмолвный приказ. Неловко улыбнувшись, Марк оправил воротничок рубашки, и сел рядом, сдержанно кивнув. Он и сам понял, что без новой сказки ему сейчас просто не обойтись
-Говорят, коса смерти рождается в один день с ней самой. Ведь у каждого человека своя смерть. Они растут втроем – человек, смерть, и ее коса. Коса тоже живет. У нее есть чувства, душа. Она может голодать и плакать. Петь и смеяться. Как и смерть. От самого рождение и до момента, когда нить человеческой жизни, намотанная на Великое веретено, не истончается до предела, они идут бок о бок. Вместе. Параллельными, пусть и непохожими путями.
Этой смерти повезло с косой. Наглая и самоуверенная, она отлично дополняла скромную и робкую, но отважную в душе смерть. У них ведь там, тоже не все так гладко, как кажется. У человека дома ссора – а смерть сражается. Сражается с внутренними демонами человека, с его сомнениями и страхами. Ведь они истончают нить. Думаешь, смерти хочется, чтобы человек умер? Нет, она заботится о нем. Всегда, как может, и чем может, помогает, и стремится выручить. Ведь гибель человека для смерти – все равно, что отставка. Списание на пенсию за ненадобностью. А может и вовсе – окончание бытия. Тут уж зависит от человека – как и с чем он пришел к последней черте.
Ну, так вот. Этой смерти повезло с косой. Но еще больше ей повезло с человеком. Гордый и отважный, он много воевал, хотя сильнее всего были его душевные раны. К концу своей нити, этот человек пришел гордо, и смеясь. Все его друзья ушли гораздо раньше, как и любимая жена. Но и тогда человек не сдался, и не замкнулся во внутренней борьбе, отдавая свою смерть на поживу демонам сомнения. Помогая внукам, а после и правнукам, он почти не почувствовал как лопнула его нить. И… когда настал момент глядеть в глаза смерти – он улыбнулся ей. А она, ему.
Марк откинулся, назад, прислоняясь к стене. Из закрытых глаз текли прозрачные слезы. Слезы облегчения и счастья. Вопреки привычке, Рика не ушла сразу. Тихо на цыпочках подошла к Марку, и чуть присев, провела холодными ладошками по его щекам. Улыбнулась, когда он открыл глаза, и чуть поцеловала в нос
-Бака. Все будет хорошо.
Марк вновь закрыл глаза, давая себе выплакаться. И еще долго в воздухе витал тонкий аромат ее духов, а глубоко в душе горели сочувствующие, и такие родные зеленые глаза.

Сказка о...

Прошло больше года. Марк молча стоял на любимом с детства месте – у старого ясеня на окраине городского парка. Легкий зимний ветерок гладил его по щекам, навевая неожиданные воспоминания и мысли. День выдался по настоящему тяжелым, но Марк ни о чем не жалел. Уволившись с перспективной работы, он на скопленные деньги открыл маленькую художественную студию – мечта всей жизни осуществилась, пусть и весьма скромным образом. Предстояло еще много работы, а пока…
-Марк. Марк, это ты?
Позади него стояла красивая темноволосая девушка. Тоненький шарф, легкая не по погоде куртка, и высокие кожаные сапоги на толстом каблуке. Мягкие черты лица, и глубокие зеленые глаза. Что-то в ней было неуловимо знакомо, но что Марк не смог понять сразу.
-Да меня зовут Марк, но простите…
-Аля. Алина. Ну, неужели не помнишь? Вот здесь, под этим самым ясенем…
-Алька ты, что ли? Господи великий!
Они обнялись, и Марк не скрывая искренней радости, улыбнулся – впервые за долгое время. Пять лет назад они познакомились на этом самом месте – взъерошенный парень в очках и хулиганского вида девчонка, упавшая с дерева, и переломавшая половину его веток. Они подрались тогда из-за этого, а после, вместе валялись в листве, весело смеясь, и обсуждая набитые друг другу шишки. Два года они были лучшими друзьями, пока родители Али не переехали в другой город, увезя с собой девочку.
-Но, как ты здесь?
-Как я здесь… оказалась? Да все просто, я теперь здесь учусь. Приехала полгода назад, поссорилась с родителями, правда, и вот теперь в общаге с подругой, живем и учимся. Ну, а ты как? Все еще рисуешь?
-Не только рисую – Марк гордо улыбнулся – открыл студию. Она, правда, маленькая и там до черта чего надо переделывать, но это уже свое, родное
-Ой, как клево. А Маша, Машка то как?
-Мы… мы разошлись пару лет назад. Не сошлись характерами все-таки.
-Прости, я не знала
-Да ничего, это уже давно забытое. Ну, а ты? Уже нашла себе кого-то? Того великого и страшного защитника, с бородой и усами, огромного как горилла, и красивого как Тарзан?
Они засмеялись почти одновременно, и рука об руку, едва касаясь, пошли рядом по заснеженной тропинке, к выходу из парка. Даже ветер утих, слушая их оживленный разговор, и лишь снег слегка похрустывал в такт шагам.
Рика молча смотрела им вслед, чуть обнимая теплый ствол ясеня. Легкая улыбка не сходила с ее губ, пока они не скрылись за поворотом, и ветер, как бы прощаясь, не поднял в воздух снежное облако. В этот момент, она чуть наклонила голову, накрутила на палец дерзкий рыжий локон, выбившийся из прически, и совсем по-девчачьи подпрыгнула, разминая застоявшиеся ноги. В этот день ее коллекция сказок пополнилась еще одной – очень доброй и светлой. Говорят, гулявшие в тот вечер по парку, видели ее – веселую и озорную девчушку в белом полушубке и шапочке, и абсолютно детских, мохнатых сапожках. Вот только глаза у нее были не зеленые, а светло-голубые. Как кристально-чистое небо. Небо, под которым столетия назад родилась и живет светлая фея. А для друзей просто – Рика-тян.