Взгляд в глаза.

"Ну возьмите," - он, обворожительно улыбаясь и сверкая из-под тяжелой черной волны волос голубизной глаз, теребил край плаща паладинки. Паладинка хмурилась и поджимала губы, но улыбка упрямо вылезала сквозь эту напускную строгость. "Мне некогда, - она снова смогла вернуть лицу суровое выражение, - я сейчас отправляюсь в Запределье". "Может, вам составить компанию? - он еще шире улыбнулся, - Вам наверняка пригодится еще человек, вы так быстро тащите малышку вверх". Паладинка ухмыльнулась: "Отправляемся сейчас же!" - и, кинув ему цепь с гильдейским знаком, запрыгнула на коня.

В гильдии его не то, чтобы уважали, скорее своеобразно любили. Он соглашался практически на любое самое безнадежное предприятие, без оглядки несся вперед, хохоча в лицо опасностям. Иногда шалости перевешивали весы терпения мастера гильдии, и его выгоняли, отнимали цепь со знаком принадлежности. Но вскоре он возвращался, снова привнося в размеренный ритм жизни гильдии свою свежую струю бесшабашности.

"Двигаемся к Бастионам!" - голос паладинки даже в ментальном поле звучал сталью. "Подождите, я не отрекомендовалась еще в крепости..." - прошелестела пока еще неокрепшая силой струйка голоса маленькой воительницы, которую так быстро тянули к вершинам мастерства чуть ли не всей гильдией. В ментале послышался вздох разочарования: "Ждем..." "Я пока немного погуляю" - грифон Сартра зло крикнул и, широко раскинув крылья, завалился на восток. "Сартр, недолго! Мы здесь по делу!" - паладинка проводила взглядом истаивающего в красном мареве здешних земель норовистого зверя. "Что вы, дамы! Как можно! - он расхохотался и уже тише обронил, - Ну где вы, урки?.."

"Еще рыцарь смерти оказался в неудачном месте... Не повезло бедолаге." - тишину ментала нарушали теперь лишь редкие смешки Сартра. Паладинка, поджав губы, глянула на ворота крепости Оплота Чести. В темном зеве проема появилась фигурка воительницы. Паладинка встрепенулась: " Сартр, заканчивай!" "Да, еще несколько минут,- снова едкий смешок, - Где же ты, маленькая дрянь?!"

Стоп.
Сменим синее на алое.
Взглянем не в затылок, а в глаза.

"Где же ты, маленькая дрянь?!" - мягкие шаги и рядом - дробный перестук лап охотника скверны. Над Соколиным дозором разлилась пугающая гулкая тишина, ее нарушал лишь ветер, красными пыльными струями подвывавший в бойницах белой башенки, эти тихие шаги и вкрадчивый голос. "Ты не в моем вкусе, но не стесняйся, мы славно позабавимся!" - снова ядовитый смешок, уже ближе. Орчанка зажмурилась. Колени обожгло горячее дыхание, она глянула вниз - рядом щерилась в добродушной улыбке в сотню острых зубов проклятая собака чернокнижника. Орчанка оскалилась и выскочила из-за укрытия. Безнадежно. Тщетно. Но лучше так - открыто в бою с недосягаемо более сильным противником, нежели бесчестно в углу с зажмуренными глазами. Взмах руки - вокруг в мягких искорках встают тотемы, с кончиков пальцев срывается молния. Человек-чернокнижник мерзко хохочет, одним коротким жестом насылая страх. Разум бьется в тисках всепоглощающего ужаса, тело безвольной куклой бегает по красной, будто бы залитой кровью земле. На кончиках рогов охотника скверны расцветают черные звезды, он бегает вслед за орчанкой и пока еще слегка прихватывает ее ноги зубастой пастью. От чернокнижника уже тянутся лиловые жгуты похищения души. Медленно сыплются секунды истаивающей жизни.

И внезапно - тишина. Орчанка наконец очнулась, некоторое время смотрела на стену перед собой, потом оглянулась. На площадке у башенки стояла тауренка, досадливо мотнув головой, она гулко переступила копытами, и плюнула во что-то у своих ног: "Скотиной был, скотиной сдох!"

"Сартр?!" - ментал глухо молчал в ответ.