Оса.

Что-то больно уперлось в плечо, толкнуло. Она разлепила глаза, с трудом повернула голову. Рядом топтался бледный до голубизны вурдалак, смотрел печальными слезящимися глазами и уныло тянул за вывихнутое плечо.
- Пошел прочь, дрянь! - хриплым карканьем выплюнулись слова, она вяло отмахнулась от него.
Вурдалак промычал что-то невнятное.
- Пош-ш-ш-шел!..
- Оно еще живое, не ешь... - голос отдавал холодком металла, беспощадно жарящее солнце скрылось за черной тенью, - Ну-ка отойди!
Тварь наконец отцепилась от плеча и шагнула назад. Тяжело вздохнув, она было прикрыла глаза, но тут же судорожно схватила глоток воздуха, закусывая уже покрытые черными кровоподтеками пальцы, всеми силами стараясь не закричать, и все-таки срываясь в позорный вопль - владелица голоса резко дернула за свободную руку, вправляя злополучное плечо.
- Вставай.
- Не могу... - она зажмурилась и сжалась, ожидая удара, - Оставь...
- Дура, - губ коснулось прохладное горлышко бутылки, рот обожгла горечь какого-то эликсира.
Она вяло пыталась отвернуться, но как-то неожиданно совсем обессилела. С закушенными губами, не проронив ни звука, терпела, когда прохладные сильные руки снимали с нее поломанный доспех, стыдливо прятала лицо, когда эти руки срезали остатки одежды и бинтовали израненное тело. Наконец, просто забылась в объятиях нежданной спасительницы под мерный шаг ее огромного коня, закутанная в ее мягкий с меховым подбоем плащ.


Белые пески пустыни дрожали маревом, казалось, что темная точка, неспешно движущаяся со стороны горной цепи, всего лишь мираж. Но вскоре точка приблизилась, выросла в крупного, закованного в броню коня. Он ровно рысил по раскаленному песку, неся на себе двух дренеек: одну - облаченную в латы, вторую - в мягкой выгоревшей рубашке невнятного цвета.
- Заедем на аукцион.
- Зачем?.. - она поежилась, чуть приподнимаясь, пытаясь заглянуть рыцарю смерти в лицо.
- У тебя нет доспеха, донашиваешь мою старую рубашку, - холодный смешок, льдистый всплеск взгляда, брошенного назад, - Тебе нечего бояться.
Она уперлась рогатой головой в латный доспех и задумалась, изредка косясь на разлитые вокруг пески. Да, ей действительно нечего бояться. Такого ощущения абсолютной защиты, наверное, не было никогда, разве что в глубоком детстве, когда вообще толком не знаешь о существовании боли горя и зла. А вот сопутствующая ему беззаботность тяготила, она ощущала себя обузой, которая, впрочем, не особо и усложняет жизнь нежданной спасительнице. Рыцарь обеспечивала их провизией, устраивала стоянки, отбивала нападения животных, на которых была так богата ночная пустыня. Слабым утешением была возможность поцелить рыцаря. Восстановив силы, она была готова была все их вложить в исцеление, но рыцарь смерти по большому счету не нуждалась и в заживлении ран - все заживало, как на кошке. Город показался неожиданно, развеял роящиеся в голове мысли, разошелся вокруг серьезными гоблинами-стражами, разлился суетой и сутолокой приезжих всех существующих в Азероте рас, заголосил и зашумел базаром и чайными, обнял кривыми улочками с округлыми домишками из песчаника.

- Я не могу! - она залилась румянцем смущения.
- Одевай. Прекрати брыкаться, - рыцарь глянула исподлобья, взяла из свертка поножи и протянула.
Она приняла мягко мерцающую плетением кольчугу, неловко начала натягивать на ноги. Также неловко, почему-то непослушными и негнущимися пальцами, натянула непривычно легкий и красивый нагрудник, сжала в ладонях застежку, чуть ли не плача подняла взгляд на рыцаря. Та, чуть поджав губы, отстранила неловкие руки от застежки, легко подтянула нагрудник. Взяла из свертка наручи, также легко застегнула их на тонких руках. Вынимая один за другим предметы, утешая легким прикосновением то к голове, то к плечу, рыцарь одела ее словно ребенка, оставив в свертке на низком топчанчике гостиничной комнатушки только шлем.
- Смотри, как ты хороша, - рыцарь указала шаманке на небольшое зеркало.
Из зеркала смотрела испуганная и смущенная дренейка в изумительном кольчужном доспехе.
- Но я не могу!.. - отражение сморщилось, собираясь заплакать.
- Дура... - рыцарь приблизилась, глядя в глаза отражению, едва касаясь, провела ладонями по бокам шаманки. - Ты можешь все.


- Иногда мне кажется, что я оса... - она стянула кольчужную перчатку.
- Больно жалишь... - льдистый всплеск взгляда.
Близко-близко, прикосновение прохладных губ к щеке, сцепившиеся витками рога. Рыцарь смерти коротко мотнула головой, уронив ее рядом, коснулась прохладными пальцами застежки нагрудника.

- Идем шаг в шаг! Подтягиваемся! - горячка боя ощущалась даже в ментале, он звенел, словно туго натянутая струна.
Дробный перестук ног верховых животных, редкие крики всполошившихся стражей, короткие скупые взмахи мечей и топоров, стоящая стеной красная пыль, неохотно оседающая во внезапно навалившейся жуткой тишине. А рейд уже несется дальше, все круша на своем пути.
- Сейчас на Аллею силы и на выход! На стычки не отвлекаемся! - старший уверенно выводил отряд из города.
Рейд слетелся словно стая птиц, с громким граем, криком и хохотом он развернулся по Алеее силы, обнял ее, и ручейками потянулся к выходу из города.

Мощный толчок сбросил ее с крупа коня, тот, почуяв облегчение, еще какое-то время несся по темному коридору к городским воротам. Она, тряхнув головой, вскочила, обернулась волком, влилась в ускользающий прочь из Оргриммара поток. Уворачиваясь от летящего прямо на нее верхового ящера, волчица ударилась о каменный блок опоры, покатилась кубарем, чудом минуя ноги и копыта верховых зверей. Свалка нарастала. Рейд потерял управление, завязнув у ворот города, схлестнувшись с такой же лавиной защитников. Кто-то уже успел выскочить, уйти, кто-то оставался тут, спиной к спине отбиваясь от ордынцев, поддерживая раненных, пытаясь увести всех.
Волчица наконец выскочила с плит города на растрескавшуюся землю Дуротара, коротко мотнув головой, нашла взглядом массивную фигуру коня Акеруса впереди, ринулась туда. Она уже видела впереди голубые всполохи знакомого рунированного меча, уже слышала знакомый с призвуком металла вопль "Ха!", приглушенный льдистым звоном. Скинув форму волка, она вдруг у самых глаз увидела темные, налитые кровью глаза орка, рыкнув, тот обрушил на нее огромный топор. Она лишь успела вскинуть над головой руки, шагнуть назад. С мерзким визгом отскочив от наручей, на следующем витке топор вспорол нагрудник. Брызнули выпавшие кольца. Вдруг стало как-то пусто, холодно. Ржавая дуротарская земля, подскочив к самым глазам, больно ударила по лицу, запорошила все красным.

" Иногда мне кажется, что я оса, упавшая в густой сироп, я вдруг начинаю двигаться медленно-медленно, я боюсь не успеть, я боюсь, что противник окажется сильнее, а ты - будешь далеко, и не успеешь дотянуться даже Хваткой смерти..."